Как существо совсем другого порядка, ангела Небесного воинства, Кастиэля мало что смущано. Но влажные, скользкие листья и плотный землистый запах под щекой вполне его сейчас смутили. Что-то мокрое и холодное, тычущеется ему то в ухо, то в шею — тоже. И что-то шумно дышащее (возможно, это суть одно?) тоже.

Безопасные места для Келли он подыскивал регулярно. Если на тебя объявили охоту создания Рая и Ада, то будь уверен, что действовать они будут быстро, источники подыскивать исключительно надежные, а уж визит не заставит себя долго ждать. Именно так вышло и на сей раз, несмотря на все старания. Спасло их только то, что Кас удерживался на шаг впереди, предвосхищая иногда самые странные из ходов, призванных запутать всегда линейно мыслящее создание.

Сейчас оно, в лице Кастиэля, лежит лицом в землю посреди леса, а рядом скачет восторженный пёс, безумно довольный собственной находкой.

Кас рискует приподняться — и тут же получает атаку языком по лицу, фыркая от неожиданности. Пес не оставляет его в покое, и в какой-то момент песьи лапы толкают его спину, хоть веса собаки явно недостаточно, чтобы прижать взрослого человека к земле обратно. Не то чтобы он пытается, конечно.

— Собаки... странные, — произносит Кастиэль вслух, думая, что он один (не считая четвероногого существа).

Но он не один.

Кас щурится от внезапного света фонаря, пробившегося сквозь деревья и кустарники.

— Простите, это ваш пес? — обращается он к подоспевшему человеку, стараясь делать вид, что абсолютно нормально поздним вечером пребывать в горизонтальном положении посреди раскидистого леса. Логично, что если незнакомец смог сюда добраться каким-то доступным для человека путем, то смог бы и он сам.

Как продолжить диалог, Кастиэль не придумал. Возможно потому, что не надеялся на продолжение: убраться отсюда ему стоило бы доли секунды, но при этом светить сверхъестественными способностями он не хотел бы. Слишком тонка материя человеческого сознания, чтобы беспокоить ее настолько прямо. Да и сперва нужно добраться до какого-то более безопасного места, чтобы потом, когда он вернется к Келли, история не имела шанса повториться только потому, что он совершил какую-то глупость.

Слухи о странных вещах среди людей, как он уже успел выяснить, распространяются быстро.

— Промахнулся, — отвечает Кас, подставляя открытую ладонь под нос любопытствующего пса. Он чувствует его недоумение по поводу сбора нездешних запахов, совершенно нехарактерных для леса, и тонкой нити нечеловеческой сущности, тянущейся от самого его перемещения в недра... хм.

Ангел прислушивается, чтобы, наконец, определить свое местоположение с большей уверенностью. Здесь действительно недалеко до людей, что объяснило бы и собаку, и ее хозяина, но возможно ему стоило бы слететь вниз поглубже в лесу, там, откуда проще было бы выбраться незаметным.

С другой стороны, в обществе и без стремительно движения сквозь пространство его чуть сложнее найти.

— Слишком поздно для прогулок так глубоко в лесу, и все же вы здесь, — продолжает он, поднимаясь и отряхивая колени, насколько это вообще возможно. Мокрые листья налипли на колени — и остается только гадать, как выглядит его плащ со спины.

В этом утверждении скрыт симметричный вопрос, на который сам Кас уже нашел несколько ответов, но хотел услышать хоть один из них от невольного свидетеля его неловкого (хоть и вполне удачного) побега от преследователей в попытке запутать след и увести подальше от Келли.

Возможно, он просто переводит стрелки, чтобы по возможности меньше сообщить о себе такой ненужной и, если действовать в рамках винчестеровской конспирации, несуществующей информации. У него даже не заготовлено заранее имя, которым Кас в этот раз назовется, потому что на такое развитие сценария он не рассчитывал.

— Вам нездоровится, — замечает Кас и тут же поправляется, — вы выглядите так, как будто вам нездоровится. Все в порядке?

Он сейчас говорит не с Винчестерами и не с посвященными, следует быть чуть человечнее, чуть понятнее, чуть... Кас не знает как это обрисовать, только вспоминает все те моменты, когда стоило ему что-то сказать — и это явно воспринималось немного не так, как должно бы. Этот большой и странный мир людей с их правдами, полуправдами и откровенной ложью, которые выглядят для всех одинаково, но смотри не напутай.