Нарастающий ритм собственной песни подбадривает замершего маньяка. Лопасти мёртвой ветряной мельницы вспахивают застывшее в вечном закате небо. Хак Чиун рассеянно моргает, раз, два, встряхивает головой, сжав покрепче челюсти, выдыхает скомканное ругательство на корейском.

В последнее время подобное происходит с ним слишком часто: в начале матче убийцу накрывает непонятный ступор. Ощущение, что у него отняли нечто важное, принадлежащее только ему. Точно бы внаглую вырезали лоскут любимого желтого пальто прямо посреди спины. Или выкрали один из метательных ножей. Все сорок четыре кинжала с ним, под крылом пусть и окроплённого кровью, но абсолютно целого пальто.
Что же тогда?..

Пытаясь нащупать потерю, он проваливается в непролазную топь собственных мыслей. Пару раз уходит в такой отрыв от реальности, что приводить его в чувство приходится осмелевшим выжившим: один раз они, обнаружив неподвижного маньяка, решают посветить в него фонариком, а в другой кто-то неосторожно роняет палету по близости. Разозлённым зверем дёрнувшись от ослепления, Трикстер срывается в погоню. Но все генераторы уже вычинены и лишь включившееся "выхода нет" даёт ему небольшую отсрочку перед неизбежным. Не желая больше играть в поддавки, он старается сосредоточиться на зове голодной Сущности. Хотя определённое предчувствие на затворках заполненного тяжелым туманом разума упрямо шепчет, что виновата в странном самочувствии маньяка именно она.

Удобнее перехватив биту, Хак Чиун пересекает пыльную дорогу в твёрдом намерении проверить генераторы рядом с виселицей, когда испуганная ворона подсказывает ему точное местонахождение возможного выжившего. Мелькнувшие за кактусом заячьи ушки командуют начало погони.

Перепрыгнув через оконный проём деревянных ограждений, раненная Фенг Мин ускоряется, однако метательные ножи жалят прямо в цель. Пискнув, точно котёнок, выжившая падает, поднимая клубы пыли и заливистого смеха маньяка. Взвалив легкую добычу на плечо, Трикстер оглядывается в поисках ближайшего крюка. Не согласная с чужими планами, девушка предпринимает попытки вырваться. Трепыхания жертвы чуть покачивают убийцу, но Хак Чиун упрямо идёт к поставленной цели. Пока не замечает на своём пути склонившегося у крюка Джейка Парка...

Действия выжившего на удивление плодотворно влияют на раздражённого убийцу. Грубо сбросив балласт на землю, Трикстер бросается за Парком, успевшим, как отхватить битой, так и спилить крюк прямо у маньяка под носом. Оставляющий кровавый след юноша тормозит у водокачки, надеясь сбить со следа взбешённого Трюкача. Несмотря на скачущее вместе с битами оглушительного террора раздражение, Трикстеру удаётся выйти победителем из их маленького танго - один просчёт со стороны поверившего в себя Джейка сбивает его с ног битой маньяка.

- 좋았어! - отправив одного сурва на крюк, Хак Чиун со слабой надеждой возвращается к месту, где оставил Фенг Мин. Пару минут блужданий приводят его к спрятавшейся в кустах выжившей. Пусть за время беготни Трикстера за её не самым умным спасителем никто не кинулся на помощь, однако расстояние до крюка выросло вместе с шансом вырваться. Вновь поднимая выжившую, Трюкач уже понимает, что сейчас произойдет. Выругавшись, он наблюдает за тем, как проворные заячьи ушки пролетают в проём под виселицей, устремляясь на главную дорогу.

Фоном думая о том, чем заняты два других сурва, Трикстер следует за Фенгой. Боковое зрение тревожит движение на втором этаже главного здания. Отвлекаясь от охоты, маньяк задирает голову, получая ответ на заданный раннее вопрос. Генератор загорается лампами, характерным звуком оповещая о починке. Причастная к этому Кейт Денсон торопится убраться с места преступления, но всё внимание маньяка поглощает её соучастница.

Оттенки красного пригвождают убийцу к месту, точно безжалостные иголки высушенное тело бабочки. Она не торопится убегать, застыв на импровизированной сцене будто забывшая следующую реплику актриса. Трикстер тоже не двигается, нерешительный поклонник в самом первом ряду. Ни один из них не смеет отвести взгляда, словно в этих гляделках слишком многое поставлено на кон. Наконец, пространство отмирает слетевшим с губ маньяка смешком. Сущность подсвечивает края его обзора хорошо знакомой золотой рамкой. Несмотря на то, что сцена сейчас занята, ничто не может помешать его Коронному номеру.

Подхватывая ножи сразу двумя руками, он отправляет их вслед каждому её стремительному шагу. Лезвия безжалостно впиваются в стену за её спиной, эффектно убеждая бежать без оглядки. И только Птичка, оставленная напоследок, достигает живой мишени, срывая с губ выжившей пленительную симфонию.
Хак Чиун довольно выдыхает. Издав смешок, с битой наперевес он направляется к домам, за которыми скрылась Кейт Денсон.

Для Чиуна звуки - точно натянутая тетива паутины для её восьминогого создателя. Стоны, вздохи, резкие прыжки - едва уловимые колебания невидимых струн, безошибочно подсказывающие местоположение пытающейся скрыться от него жертвы. Редко кому удаётся выскользнуть из радиуса чуткого музыкального слуха, то и дело подрагивающего от неконтролируемого смеха убийцы: точно бы для Трикстера всё происходящее - затянувшая и вышедшая далеко за рамки допустимого уровня жестокости детская игра.
Из которой он раз за разом выходит победителем.

Но сегодня что-то идёт не так. Неосторожно остановившись ближе допустимого, Трюкач шипит рассерженным котом, получив палетой. Умудрённая опытом, Кейт продолжает бежать без оглядки, зная, что маленькое танго вокруг деревянного препятствия может довольно быстро оборваться безжалостным градом ножей. С ненавистью уничтожая отвлёкшую его от охоты палету, чтоб никто из выживших не вздумал поднять её для повторного использования, Трикстер отмечает, как мысли, будто бы исторгаемый океаном пластик, всё сносит в сторону девушки в  артериально-алом платье. И хотя кровожадный шепот Сущности приказывает броситься по следу ускользающей Денсон, вопреки ему, маньяк разворачивается на звуковое оповещение, в приятном предположении, что его могла отправить она.

Алое платье перекрывает ему дорогу. Разогнавшийся маньяк тормозит, заинтересованно клонит голову на бок, разглядывая подчёркнутый оттенками красного силуэт. Замерший в вечных сумерках раскалённый воздух преломляет крылья бабочек на её платье, точно бы те, только-только обрётшие временное убежище, готовы сорваться в полёт в следующую же секунду. Шепот Сущности сгущается грозовой тучей, но Хак Чиун беспечно отмахивается битой от незримого навязчивого собеседника, пытающегося безрезультатно вернуть фокус его внимания. Жёлтые глаза, изучающие азиатку, останавливает соблазнительный разрез платья, приютивший один - наиболее ценный для убийцы - из его ножей.

- Надоела роль "мышки", киса? - отчего-то уверенный в том, что собеседница его поймет, на корейском спрашивает Трикстер. Поднимая цветные радужки к её лицу, он готовым к прыжку хищником делает пару шагов, обходя её по кругу, точно ягуар, чьё присутствие раскрыто не спешащей срываться на бег добычей. Но в решительной позе, прямой осанке и ясном взгляде вовсе нет ощущения загнанной жертвы. В серо-зелёных глаза нет места страху, фокус их не шарахается истерично по окрестностям в поисках пути отступления. Взявшийся из неоткуда порыв ветра играется с полами алого платья, пытаясь сбить Трикстера с мысли. Девушка будто бы преисполнена уверенностью в том, что он её не тронет. И Хак Чиун находит со своей стороны странное тому подтверждение.

Ощущение дежавю - будто бы он уже видел незнакомку, их первая встреча вертелась ускользающими деталями на самом кончике языка - погружает маньяк в задумчивость. Воспоминания разлетаются стаей перепуганных бабочек - а может быть, необычную ассоциацию провоцируют узоры на алом платье? Омут мыслей, похожий на тот, в который он изредка проваливается в начале матчей. Единственное отличие в этот раз - сквозь тяжелую занавесу тумана его, точно дрейфующее в отчаянии судно, зовёт к себе красный свет маяка...

Когда Трикстеру кажется, что он почти коснулся сути, звуковое пространство взрывается возмущённым карканьем ворон. Маньяк резко разворачивается на шум, успев зацепить хищным взглядом присевшего в кусте Парка. Помнится, альтруист помешал ему повесить выжившую. На помощь же самому Джейку, провисевшему на крюке слишком долго, с тяжелым ранением в одном шаге от болезненного выбывания из матча, не бросается никто.
Издав смешок, Трикстер кровожадно ухмыляется.

- 무궁화꽃, - повернувшись обратно к девушке в красном платье, пропевает маньяк начало детской песенки, глядя ей в глаза. - 피었습니다 - резкий разворот и жёлтые зрачки впиваются в спину бросившегося наутёк Парка. Кажется, тот совсем не знаком с правилами этой игры...

Привкус разочарование сбивает завязавшаяся погоня. Джейк взбирается на помост виселицы, неуверенно, дёргано, будто бы прошедший первый в своей жизни кастинг актёр. Хак Чиун следует за ним, сотрясаясь неудержимым хохотом, заранее зная, чем кончится их маленькое представление. Из-за плеча глянув на убийцу, выживший собирается спрыгнуть с не поддавшейся ему сцены, но удар биты настигает его в прыжке и Парк с криком заваливается наземь.

Жёлтые радужки с особым интересом разглядывают пойманную дичь. Не желая сдаваться, юноша пытается уползти, провоцируя тем самым новую волну безумного смеха. Трикстер забрасывает добычу на плечо.
Но только для того, чтобы вынести на более показательное для неминуемой смерти место.

Сбросив тело на пыльную дорогу, он поднимает глаза к своей единственной зрительнице, издав очередной смешок. Аномальным приливом сил Джейк медленно поднимается на ноги только для того, чтобы финальным аккордом композиции опасть обратно, сбитый с ног беспощадно бьющим в цель остриём метательного ножа. -감사합니다! - поблагодарив подневольного ассистента его коронного номера, Хак Чиун небрежно швыряет фотографию со своим автографом и вновь переводит любопытный взгляд на обладательницу алого платья.
Точно кот, принесший хозяйке в дар мёртвую мышь.