Мир – большое багрово-чёрное пятно. В нём нет других цветов, лишь редкие болезненные вспышки света, после которых снова наступает беспросветная тьма и забытье, потому что веки мальчишки налиты свинцом, а губы не размыкаются. Он ловит эти мгновения, на миг расслабляя ноющие мышцы, лишь для того, чтобы густой железный запах в воздухе напомнил – нельзя. Спать запрещено. Каждый такой сон чреват фатальными последствиями. А соперники с уродливыми мордами, непропорциональными телами, воняющие хуже дикого скота – они не упустят этого преимущества. Некоторые из них спят, но их всё равно гораздо больше, а он один. Их так много, что сон для Аякса становится не роскошью, а пагубной ошибкой, слабостью, которой всегда пользуются, вырывая из сна очередной вспышкой боли. Он должен убить. Он должен пролить их кровь на каменных полах каждого этажа, поднимаясь на которые, опускаешься глубже вниз. Вырвать предсмертный булькающий хрип, что станет музыкой ушам, искупаться в грязном багровом дожде, наконец победно рассмеявшись, — только тогда он сможет закрыть глаза. Лишь после этого она позволит, останется довольна. Быть может даже коснётся рыжей макушки, а он прильнёт к её телу в поисках ставшего почти чужим человеческого тепла. Это станет знаком, что прежний мир реален, что он не бредит в лихорадке.

Но стоит мальчишке открыть глаза, он знает – светлее не станет. В том месте всегда темно, сыро и холодно, а поначалу – ещё и больно, поначалу – страшно. Поначалу паника сжимала его лёгкие так сильно, что дышать было тяжело, а конечности немели и не двигались, как парализованные. Но тогда она сказала: «Тебе страшно, мой дорогой мальчик? Разве тебе должно быть страшно? Они всего лишь хотят отнять твою жизнь. То, что тебе принадлежит. То, что твоё по праву рождения. Ты разрешишь?», и вместо ответного «нет», вырвавшегося бы из горла кровавым кашлем, мальчишка лишь сильнее сжимал меч, что она вложила ему в руку, собирая остатки сил и уплывающего сознания, чтобы нанести существу без лица рубящий удар. Последним, что он услышал, прежде чем сознание совсем ускользнуло прочь, был хруст ломающихся костей – звук, который стал ему музыкой за эти несколько месяцев в бесконечных сражениях на выживание.

Он слышал зов, похожий на загадочный шелест бумажных страниц потёртой книги о легендах, что так часто читал отец, но тело не слушалось мальчика, веки всё ещё были неподъёмными, лишь окровавленные руки машинально заскользили вокруг в поисках клинка, что не нашёлся в ладони. Что-то было не так, и на веснушчатом лбу мальчика пролегла тревожная морщинка. Под руками оказалось непривычно мокро и холодно – неправильно. Шелест продолжился, звучащий словно за толщей воды, угрожающей репликой лизнул его слух. То не был голос Наставницы.

«Я тебя съем»

Рефлекс вспыхнул моментально, обжигающей волной прошёлся по нервным окончаниям. Ладонь мальчишки выхватила рукоять затупленного и полусломанного о плоть чудовищ клинка, и ещё до того, как он поднял тяжёлые веки, и что было мощи в его маленьком израненном теле – Аякс попытался воткнуть его в сжимающее его тело. Только когда от клинка отломилась часть лезвия, а тело чудовища осталось целым и невредимым, мальчишка наконец поднял воспалённые, припухшие веки. Обманув ожидания, вокруг его ждал белоснежный свет когда-то родных снегов, заставивший болезненно прищуриться, а не тьма того места. Аякс попытался закрыть глаза левой рукой, но, дёрнув ей, лишь скривился и не удержал короткий болезненный стон. Всё ещё не прийдя до конца в сознание и не понимая, где находится, мальчишка выставил перед собой остатки своего клинка, готовый сражаться с новым чудовищем даже голыми руками – в том месте ему приходилось. Только в этот момент он наконец отчётливо увидел перед собой чудовище, которому удалось его схватить.

Прямо перед его чумазым лицом оказались острые, длинные клыки, что были гораздо больше мечей, которые ему приходилось держать в том царстве тьмы; две огромных змеиных ноздри, что дрожали, словно принюхиваясь к нему с опаской; и в конце концов, два огромных золотых глаза, что затягивали в себя подобно пропасти без дна и края. Оказавшись друг от друга на расстоянии, не превышающем 20 сантиметров, мальчик и чудовище застыли, не предпринимая дальнейших действий. Аякс бы непременно хотел. Его мозг не воспринимал ничего, кроме сражений, а потому первое, о чём он подумал, это, как воткнёт остатки своего клинка в этот огромный золотистый глаз, стоит ему лишь на миг ослабить кольцо, в котором он его зажал своим гибким змеиным телом.

— Не съешь, — наконец произнёс он непривычно охрипшим для себя голосом, — Если зажарю и съем тебя первый. Убью…

Синие глаза мальчишки опасно сверкнули. В них не было страха, лишь отчётливое маниакальное возбуждение. С таким ужасающе величественным соперником он дрался впервые. Такого он убьёт впервые. И его кровь будет красиво смотреться на снегу. Какого она цвета?

Его тело не слушалось и дрожало от бессилия, кровь всё ещё вытекала из многочисленных ран, заставляя одежду мерзко липнуть к коже, а голову – слабеть и кружиться, кости не были целы, но клинок из руки он так и не выпустил.

— Ты пришёл от неё?.. Я должен драться. Я убью тебя… И зажарю на костре. Я так давно не ел, — слова, что бормотал бессвязно больше походили на лихорадочный бред.

Отредактировано Tartaglia (16.06.2023 02:39:03)

Наполовину пришедший в себя Аякс не успел сориентироваться, когда покрытая снегами земля сначала оказалась вверх тормашками, а затем и вовсе исчезла, уступив кромёшной темноте, мягкой и скользкой наощупь. Мальчишка выдохнул на доли секунды, прежде чем отвести руку и со всей дури вонзить остаток лезвия своего поломанного клинка в шершавое и влажное нечто, на котором распластался – только так ему удалось закрепиться и не скатиться по этой поверхности в ещё более тёмные глубины.

Аяксу только и оставалось, что притаиться в кромёшной темноте, удерживая клинок дрожащей от напряжения ладонью. Он быстро смекнул, что скользкая рептилия зачем-то закинула его в пасть. Только с минуту назад твердил, что жить его оставит, а теперь внаглую сожрать удумал?
Но к полнейшей растерянности мальчишки вскоре он вновь оказался снаружи. Весь обслюнявленный огромным змеем, он поёжился от лёгкого ветерка и напряжённо зыркнул вокруг, прежде чем снова волком уставиться на рептилию. Змеиная слюна оказалась прохладной, и, к удивлению Аякса, отчего-то пахла лесными травами. Зажатый в руке клинок предупреждающе устремился в сторону чудовища.

— Что, не по вкусу пришёлся? — насколько мог угрожающе буркнул мальчишка и нахмурился, когда змей укорил его за неблагодарность. Спасти? Его? Какой глупый способ усыпить его бдительность. Думает он совсем тупой? Никто не готов был его спасать. Никто не пытался. Всё было наоборот. Спасти себя мог только он один. Что и делал, отсекая чужие головы и ломая кости. Ни с чем не сравнимые ощущения.

Голубые глаза превратились в два огромных блюдца, когда опасный, величественный змей стал уменьшаться в размерах, а чешуйчатая змеиная кожа упала к грязным ботинкам мальчишки, словно огромная перчатка. Чудовище обратилось человеком. Мужчиной с молочно бледной кожей и длинными зелёными волосами, спадающими на обнажённые плечи. Аякс сглотнул и моргнул несколько раз, уставившись на эти плечи отупелым взглядом, до тех самых пор пока чудовище не укрыло их своими одеждами. Мальчишка тут же сбросил с себя наваждение, мотнув рыжей головой. Сколько же уловок оказалось у чудовища в рукаве? Аякс собрал остатки сил, чтобы броситься на своего врага… Но в результате снова оказался в плену напротив всё тех же золотых глаз.

Пришедшие на помощь змеечеловеку зелёные лозы обвили запястья Аякса точно так же, как немногим раньше его тело обвивал змеиный хвост, заставив выронить многострадальный кинжал. Надломанная прежде кость хрустнула, а от острой боли из глаз брызнули слёзы и заструились по грязным детским щекам. Из-за пребывания в том тёмном царстве без дверей болевой порог мальчика значительно повысился, какие-то ранения он и вовсе не чувствовал – Архонтам известно сколько ран ему пришлось получить за эти долгие месяцы, тянувшиеся бесконечно, – но такие острые приступы всё ещё ощущались отчётливо.

Вместо того, чтобы покорно сдаться, рыжий мальчишка зыркнул на чудовище, а затем качнувшись всем телом на лозах, игнорируя новый приступ боли, рывком подался вперёд, громко щёлкнул зубами у самого бледного лица скользкой рептилии. Лишившись оружия, он попытался его укусить. Но к счастью змея или к счастью самого Аякса, расстояние между ними позволило первому остаться целым.

— Убей или умри… разве не знаешь? Она тебя не научила? Сейчас же отпусти! — рычал сквозь зубы, будто правда пойманный в охотничий капкан дикий зверёк, теперь уже беспомощно болтаясь на растительных цепях, только взглядом пытаясь вырваться и растерзать пленившего его змеечеловека. Спустя пару минут силы, вызванные притоком адреналина совсем иссякли, и рыжий упрямец просто безвольно повис, злобно уставившись на мужчину.

— Я Аякс, а не лисёнок, — наконец недовольно сознался юный снежниец, не имея возможности противостоять чужой силе, — А вот ты… змея ты или человек? Выглядишь, как человек, но глаза жёлтые, как у змеи и волосы цвета странного… Ладно, ты добился своего, в таком виде есть тебя не стану.

Он действительно давно не ел, но из-за полученных ран, голод притупился и все силы уходили на то, чтобы поддерживать тело в сознании. — Если я непослушный, то какой тогда ты? Попросил же отпустить по-хорошему! Я не устал, — храбрился и лгал, хотя, скорее, и сам верил в то, что говорит. Лишь его маленькое истрепавшееся тело рассказывало другую историю, оно достигло своего текущего предела. Глупое, слабое тело. Когда он одолеет этого змея и выберется из сырой пещеры, в которую тот его приволок, то непременно натренирует тело так, чтобы ни одна скользкая рептилия больше не смогла его схватить. И всё же кое-что в поведении змея было абсолютно непривычным. Он не пытался его убить.

— Почему ты… не нападаешь? Только напади и увидишь – я тебя зажарю, — лихорадочная озлобленность понемногу улеглась в голубых глазах, теперь он смотрел скорее осторожно. Сглотнув, Аякс пробормотал совсем тихо, так, что человеческое ухо ни за что бы не смогло уловить. — Зачем приволок меня сюда… странная рептилия.

Отредактировано Tartaglia (16.07.2023 01:28:29)

Этот змей нисколько не стеснялся в открытую над ним потешаться! Аякс попытался прокрутить в голове сказанные ранее слова, чтобы отыскать то смешное, над чем могла посмеяться эта опасная рептилия, но всё было тщетно: чем выше поднималась температура его тела, тем хитроумнее была путаница в его мыслях. К тому же, над чем змей мог смеяться, если Аякс был крайне серьёзен в каждом своём слове? Мальчишка так и не понял.

Зато почувствовал, как чужой переливчатый смех обволакивал, словно призрачная ткань, дарил штиль замест бушевавшего внутри шторма. А может просто тяжесть последних трёх месяцев наконец легла на его переломанные кости – он не понимал.

— Не делай вид, что не знаешь её. Я убил всех, кого она хотела. Думал она будет мной довольна. Но она подослала ко мне странную змеюку, — Аякс едва заметно надулся, — Мой мастер…

Но стоило безымянному змею мягко бросить комментарий об его имени, как стеклянные голубые глаза мальчика несколько прояснились, он сфокусировал взгляд на чужом бледном лице и не отыскал в нём насмешки. Не то, чтобы Аякс часто встречал на своём пути гигантских змей, способных превращаться в человека, однако этот представитель пресмыкающихся с каждым словом казался мальчишке всё страннее.

— Мой отец… — медленно произнёс мальчишка, вспоминая, словно между теми словами отца и текущим моментом прошли вовсе не месяцы, а долгие годы. Ему пришлось поднапрячь память, чтобы воспроизвести в голове его лицо, — Да. Мой отец всегда говорил, что это имя для настоящего героя. Он рассказывал легенды про их приключения, поэтому я… отправился на их поиски.

Слова уже с трудом становились в осмысленные предложения. Да и к воспоминаниям приходилось тянуться будто сквозь толщу воды. В конце концов, его дерзко щёлкнули по носу, заставив вновь удивлённо вскинуть взгляд.

Что он только что сказал?

Оброненные слова заставили детское сердце вздрогнуть и затрепыхаться пойманным голубем в благодарности и робком неверии, а чумазые щёки, и так порозовевшие от повышенной температуры, загорелись румянцем пуще прежнего. Он не ослышался? Это существо сказало, что оно его спасло? Вновь бдительность усыпляет? Обдумывая эти вопросы, Аякс не нашёлся что ответить. Только вперился в змеечеловека испытующим, пронзительным взглядом, когда тот ладонь свою на макушке его расположил.

Неожиданно неведомое прежде тепло полилось от рыжей макушки до пят, заставив Аякса сначала вздрогнуть, а затем в неверии пошевелить пальцами ног. Всё его тело уже долгое время изнывало в тупой боли от рваных ран, синяков и ссадин. Он не помнил когда и в каком бою получил каждую уродливую отметину, лишь чувствовал их постоянное присутствие. И только сейчас, спустя долгие месяцы, внутри него расцвела давно забытая лёгкость и... здоровье. Изумлённый, мальчишка уставился на свою руку, разжал пальцы и снова сжал их в кулак, не испытав при этом острый приступ боли.

— Ты…

Но он не знал, как оформить и закончить свою мысль. Произошедшее с трудом укладывалось в голове. Когда в последний раз кто-то чужой был к нему так добр? Был ли когда-либо? Он помнил, что в семье его всегда очень любили, но он впервые ощутил на себе безусловную доброту столь могущественного существа. Чудовище забрало все его раны.

Наконец освобождённый, он упал на землю, но приземлился довольно ловко, словно с заново сросшейся плотью, целитель восполнил чашу его энергии. Поначалу Аякс немного растерялся, действительно обдумывая вариант просто уйти. Очевидно, что змей не намеревался с ним драться, и даже залечил каждый его синяк. Теперь Аякс был готов к любому сражению, жаждал именно этого сражения, однако для боя со змеечеловеком, ему необходимо было подготовиться чуть лучше. Пусть. Не сейчас. Но однажды…

Однако стоило целителю открыть рот, как фантазии о захватывающей схватке со смертельно опасной змеёй испарились из рыжей головы, а голубые глаза загорелись жгучим интересом. Аякс моментально оказался рядом, уставившись на змея в форме человека с видимым восторгом. В буквальном смысле, пытаясь заглянуть тому в рот.

— Потрясающе! Какая шикарная пасть! — воскликнул мальчишка без тени стеснения, — Ты можешь убивать противников ей одной, даже не обращаясь змеем. А там есть яд? Никогда не видел ничего подобного! Я хочу себе такую же! Жаль, что я всего лишь человек…

Мальчишка затих на миг, но добавил абсолютно серьёзно: — Но я всё равно тебя одолею. Однажды. Нечестно сражаться сейчас, я теперь полон сил, а ты, наоборот, утомился.

Эту часть слов Аякс запомнил, а вот предложение ступать отсюда успешно пропустил мимо ушей. Вместо этого он с любопытством разглядывал змеечеловека, обхаживая того с разных сторон. В конце концов, Аякс без задней мысли запустил пальцы в зелёные волосы, струящиеся из собранного на затылке хвоста, будто яркий шёлк. Ему стало слишком любопытно, каким будет это ощущение. Оказалось, на ощупь они совсем как человеческие. Разве что до невозможности мягкие.

— Сразу и змей и человек. До чего ж странное чудовище, — пробормотал Аякс, озадаченно почесав затылок, — Ты чем-то болен? Мой дедуля, когда был при смерти, кашлял точно так же, как ты. Впрочем, ты совсем не выглядишь старым. Рептилии могут простужаться? Сколько тебе лет? Думаю, между нами не такая большая разница. Мне немного подрасти, и я буду совсем как ты.

Из-за прилива сил и разгоревшегося любопытства, Аякс заваливал своего нового знакомого слишком большим количеством вопросом. А в конце концов стукнул себя по лбу и схватился за чужую одежду, будто о чём-то вспомнил. — Точно, совсем забыл. Спасибо!.. Рад, что не зажарил тебя. Похоже ты и правда не от мастера. Вряд ли она стала бы меня лечить, ха-ха. Но ты должен сказать мне своё имя. Почему только я представился? В следующий раз я найду тебя и одолею.

На веснушчатом лице мальчишки расцвела яркая усмешка.

Отредактировано Tartaglia (21.07.2023 02:02:31)

Змей ещё не до конца осознал, на кого напоролся в кровавых снегах. Но сожалеть о содеянном было уже слишком поздно. Ведь Чайльд с его растрёпанными и вечно торчащими как попало рыжими волосами порой напоминал головку чертополоха, стоило подхватить – и вот уже никак не отцепить от штанины.

Когда на него «кышнули» и отобрали из его рук свои шёлковые волосы, Аякс на пару мгновений оторопел, а потом склонил голову, разглядывая змеечеловека с поразительной для ребёнка снисходительностью.

— Совсем что ли? Я что, по-твоему, голубь? Даже если не любишь детей, это не причина меня прогонять. Потому что я уже и не ребёнок. Почти взрослый! — в его «взрослом» голосе промелькнула детская досада. Кажется, этот удивительный змеечеловек совершенно не собирался воспринимать его всерьёз. И маятник настроения рыжего мальчишки тут же всколыхнуло в противоположную сторону. С веснушчатого лица пропала улыбка, мальчишка закусил губу, зыркнув на змея исподлобья.

— Не собираешься говорить своё имя? — бросил будто бы невзначай, но в голосе всё равно промелькнула обида. Он замолчал всего на несколько секунд, прежде чем вновь без разрешения хватануть змея за запястье. Право, терпению и милосердию этого существа позавидовал бы кто угодно. Голубые глаза мальчишки же загорелись упрямой решительностью, когда он чётко проговорил: — Даже если не скажешь, всё равно его узнаю.

Голос того, кто ещё недавно буквально распадался от ран на куски, звучал железно, как если бы он был полностью уверен в собственных силах. Маленький Аякс с недавних пор утратил привычку сомневаться. Это существо, так благородно излечившее его раны, оказалось поразительным, могущественным, необычайно любопытным. Кто знает, на что ещё оно было способно? Глупо было бы вот так разбежаться. Так что Аякс и не собирался. Прилипнуть к нему и как следует изучить, чтобы однажды вынудить сойтись с ним в жаркой схватке – из-за такой заманчивой перспективы рыжему мальчишке голову сносило от восторга.

Благо, имя от него всё же решили не утаивать, вновь вернув на веснушчатое лицо хитрую улыбку. — Байшэ… никогда не слышал. Но и таких, как ты, я прежде не встречал. Так что тебе подходит, — голос мальчишки преисполнился довольством, а по спине пробежала дрожь предвкушения, когда ему в лицо этот змеечеловек не постеснялся бросить вызов, — Не догнать значит? Ха, тогда я просто побегу быстрее.

Мальчишка разразился звонким смехом. Кто бы мог подумать, что тот огромный змей, в язык которого он с удовольствием вонзил свой поломанный клинок, окажется таким забавным? От непринуждённой болтовни с ним рыжий ребёнок получал огромное удовольствие. Как давно он разговаривал с кем-то вот так?

В какой-то момент Байшэ задумал дать ему поручение, но, едва Аякс загорелся выползти из пещеры и сделать что-то полезное, как тот передумал. Мальчишке только и оставалось, что с открытым ртом наблюдать картину, в которой змей в обличии человека завёл осмысленную беседу с более мелким представителем своего вида. И тот не только отвечал ему на безупречном человеческом языке, но и умудрялся жаловаться на свою тяжкую судьбу. Поэтому предположение, первым пришедшее в рыжую голову, стоило белой змее уползти по поручению, показалось ему весьма правдоподобным.

— Это твой ребёнок? — поинтересовался, не слишком грациозно приземлившись на землю прямо перед замершим у стены Байшэ, — И кто тут надоедливый ребёнок? Я и сам бы управился. Подумаешь, слегка ветерок дует.

На последних словах мальчишки вьюга завыла особенно пронзительно, а следом раздался оглушительный треск – похоже, одна из сосен пала жертвой её возмущения.

— Но так и быть, посижу здесь с тобой, иначе ведь заскучаешь, — Аякс расположил локоть на своём колене и подпёр лицо кулаком, некоторое время рассматривая тёмную пещеру, в которой они оказались, пока беспокойный взгляд голубых глаз вновь не напоролся на единственное интересное, что было в этом месте – человека-змея. Он приблизился, пристально рассматривая его красивое невозмутимое лицо, и в какой-то момент указательный палец мальчишки лёг на его точёный нос. Аякс вслух пробормотал: — Надо же, и правда не отличишь от человека.

Закончив дёргать тигра за усы, мальчишка подполз и уселся рядом, также прислонившись спиной к стене. Зыркнув искоса на Байшэ, он прикрыл глаза на тот же манер, что и змей раньше.

— Мой мастер… потрясающая. Никогда не видел воинов равных ей по силе и навыкам. Я стремлюсь стать похожим на неё. Но я не могу рассказать тебе о ней…

Почему? Он ведь хотел, так почему не мог поведать о Скирк больше? Похвастаться о том, с каким человеком сражался бок о бок, от кого перенял свои навыки фехтования? Язык будто немел, а все мысли разлетались при попытке сформулировать предложение, будто стая потревоженных птиц. Это её проделки?

Отредактировано Tartaglia (16.08.2023 19:45:03)