Улететь. Нет, это не побег. Бросить в страхе своих товарищей на поле боя – вот, что означает побег. Но Барбатос не бежал. Барбатос хотел улететь – схватить наследного принца, огладить его тёмно-синюю макушку своей дланью, и улететь далеко-далеко, куда даже Боги добраться не смогут. В Мондштадт.
Захочет ли того маленький принц, или нет.
Барбатос опустил на свою драгоценную ношу глаза и снова вздрогнул. Взгляд этого ребёнка – маленького ребёнка, который наверняка даже настоящий меч поднять ещё не может – был таким взрослым и таким осознанным, что сердце Анемо Архонта замерло. Нет, принц не ребёнок, взращённый под тёплыми лучами солнца среди лёгких одуванчиков и душистых сесилий. Принц – единственный наследник Императора и будущий правитель страны, в который даже маленький луч солнца проникнуть не может. И сейчас он наблюдал, как его страна умирала.
— Но... – прошептал Барбатос.
Но он ведь говорил правду.
Он действительно хочет помочь.
Барбатос закрыл глаза и слабо прикусил нижнюю губу. Горечь подкатила к горлу, норовя вот-вот сорваться с уст тихим всхлипом, но Анемо Архонт подавил этот порыв. Боги не плачут. Зато прекрасно лгут – ему ли это не знать?
— Вы уже такой взрослый, Ваше Высочество, — произнёс Венти с грустной улыбкой и ласково огладил смуглую щёку принца. – Уверен, Ваш отец гордился бы Вами.
Лёгкий, едва ощутимый взмах белоснежных крыльев, и они вместе мягко опустились на мраморный пол. Венти всё ещё не был уверен в том, что находиться здесь безопасно, однако таково было желание принца. А его воля – отныне для Барбатоса закон.
— Я буду с вами. Найдём Вашего отца вместе? – повторил Венти уже второй раз за день, только на этот раз он намеревался дойти до конца.
Он опустил ребенка на пол, как тот и просил, но взял его за руку и повёл за собой. В такой форме Анемо Архонт ходить не любил – большие крылья неудобно волочились за спиной, как тяжёлый мешок картошки, отчего то и дело хотелось их расправить и взлететь. Но он пообещал. А обещания нужно держать.
— Ваши люди построили удивительный город, — признался Венти. – И всё сами. Это... заслуживает восхищения.
Потому что даже в Мондштадте, городе свободы, Анемо Архонт незримо приглядывал за своим народом. Он прогонял бури, разгонял тучи или же, наоборот, позволял лёгкому дождю насытить урожай. В Каэнри'ах же всё не так. В Каэнри'ах люди адаптировались к погодным условиям самостоятельно, создавая своими руками пригодные условия для жизни.
Что в итоге и привело их к гибели.
Барбатос не мог простить Каэнри'ах за то, что Мондштадт похоронил тысячи своих сыновей, дочерей, жён и мужей. Это их проклятое искусство привело обезумевшего Дурина в его дом, это они повинны в катастрофе, с которой даже Анемо Архонт не смог справиться в одиночку. Но Барбатос так же не мог простить Богов за то, что на пролитую кровь они ответили кровью. Он не мог простить себя, потому что позволил горечи утраты и отчаянию слиться в месть, застелившей взор.
Он виноват не меньше.
Даже здесь, в удалённом от битвы месте, царил Хаос: мраморные колонны разрушены, как и величественные статуи, мебель похоронена под плитами. Удивительно, как на такой глубине от постоянных взрывов потолок не разрушился окончательно. Была здесь красными разводами и чья-то кровь, да только тел нигде видно не было. Венти сжал маленькую смуглую ручку крепче и слабо нахмурился – это ему не нравилось. Это был плохой знак.
— Ваше Высочество, расскажите о себе. Что Вы любите есть? А пить? Вы уже пробовали вино?
Архонт надеялся, что разговорами сможет отвлечь ребёнка от окружающей их картины. Глупая попытка. Барбатос уже давно осознал, что принц – не малое дитя. И если он хочет выжить, то ему нужно увидеть и пройти через все эти ужасы.
Принц должен стать сильнее.
Не сразу, но до чуткого уха Анемо Архонта донеслось тихое, утробное рычание. Венти тут же остановился, напряжённо вглядываясь вперёд, в темноту. Тёплый огонёк на его ладони всё так же освещал пространство вокруг мягким и ярким светом, но то, что доносилось до них, находилось там, в тенях. Барбатос медленно расправил одно крыло, заслоняя им принца.
— Держитесь рядом, Ваше Высочество. Не отступайте от меня ни на шаг.
Кто это? Или что это? Анемо Архонт призвал свой лук и тут же натянул тетиву, прицеливаясь, но не отпуская оперение наполненной божественной энергией стрелы. А их незримый враг приближался медленно, шаркая и угрожающе рыча.
Один. Нет, двое. Уже четверо?
Звук шагов двоился, пролетающее по всему коридору эхо диссонировало. Венти не мог быть уверен, скольких насчитал, но вскоре сам смог их увидеть.
В итоге, всё же, пятеро.
Это были существа, и энергия их до ужаса Анемо Архонту знакома. Тёмные тени клубились вокруг их тел, пахли они смертью. Точно так же выглядел Дурин, только эти твари... они меньше, намного меньше. Почти как люди. Они были людьми?
— Ваше Высочество, ничего не бойтесь. Я Вас защищу, только не отходите от меня. Ни на шаг.
Энергия, исходящая от тварей, Архонту была чужда. Нечто тёмное, потустороннее и отторгающее всё его нутро – хаотичное, выходящее за рамки мироздания. И тогда Барбатос понял: эти твари были созданы в этом мире, но рождены от запрещённой высшим законом Силы – того, чего боятся даже Боги.
Создания Бездны.
Один из теневых монстров сделал шаг вперёд, и Анемо Архонт, заключив в свою стрелу энергию, немедля её отпустил. Его сила, в далекой войне поражающая Богов и сильнейших существ этого мира, для твари оказалась безобидна: стрела пусть и попала аккурат в левый глаз, должного эффекта не произвела.
Второй попытки чудище ему не дало.
Архонт не успел осознать, что произошло, как тварь, оскорблённая нанесённой раной, прыгнула вперёд, занося острые когти; Барбатос прыгнул же назад, вновь подхватывая принца на руки и складывая свои большие, сильные крылья так, чтобы они заслонили их от удара. Он упал на колени и вскрикнул, весом придавливая ребёнка к полу, но ни на секунду не разжимая объятий.
Ах, как же... больно.
Острая, пульсирующая боль пролетела по всему телу ледяной волной; меж перьев густым аквамарином потекла божественная кровь. От того, насколько глубоко когти вошли в крыло, в глазах потемнело, и Барбатос не сразу осознал, что, возможно, сжимает плечи мальчика слишком сильно. Но мгновение спустя рык за спиной раздался снова, и ему пришлось прийти в себя.
— Мой принц, — тихо прошептал он на маленькое ушко, — всё хорошо. Ничего не бойтесь.
На чужих плечах он ослабил хватку и переместил ладонь на макушку ребёнка, запуская пальцы в мягкие тёмные волосы и успокаивающе оглаживая спину. Одновременно спёртый, наполненный запахом пыли и металла воздух вокруг взволнованно отозвался на зов Анемо Архонта, приходя в движение и укрывая их бушующим вихрем. Ветряной барьер встал для тварей плотной преградой, не позволяя им подобраться ближе.
Барбатос выдохнул, глаза его сияли бирюзой. Он спросил:
— Вы не поранились?
Голос его преисполнен заботы, а в голове летала тревожная мысль: «почему существо не пало?». Но в следующую секунду это стало не важно. Если твари невосприимчивы к чистейшей энергии Селестии, тогда он разорвёт их ветрами и стрелами. Только бы не задеть ребёнка...
Но неожиданно их стало трое. Барбатос широко распахнул глаза, вперившись взглядом в другого молодого мужчину, ударом сразившего одного из чудищ. Не Бог, а человек – его выдавали характерные для народа Каэнри'ах глаза, которые Архонт мог разглядеть даже при таком освещении и на таком расстоянии. Так же легко, как первая тварь, пала и вторая, и на незваного гостя обратили внимание все остальные монстры. Но как бы не было высоко мастерство владения клинком этого человека, справиться со всеми ему будет не под силу – Барбатос это видел и прекрасно понимал.
Ранее окружившие их с принцем монстры расступились, кинувшись на храброго воина — слишком соблазнительная возможность, чтобы ей не воспользоваться. Барбатос отпустил мальчишку и выпрямился, вставая на одно колено и вновь призывая своё оружие. Бушующий вокруг них вихрь стал собираться на кончике острой стрелы, концентрируясь в свирепую стихию; теперь, когда существа отступили на удобное ему расстояние, Анемо Архонт мог помочь.
— Держитесь! – прокричал он, обращаясь одновременно и к принцу, и к рыцарю.
И отпустил стрелу.
Целился Барбатос не в самих тварей, а на свободное пространство выше. Выпущенная стрела с рёвом высвободила непокорную стихию, и она взорвалась ураганом, утягивая под потолок монстров и раздирая их плоть, не давая и шанса вырваться из ловушки.
Ха. Не стоит недооценивать ветер.
Глаза Анемо Архонта, кончики волос, узоры на теле и стекающая тонкими ручьями кровь по надломанному крылу светились ярко, отражая всю внутреннюю мощь божества. Он отозвал оружие и снова накрыл спину принца ладонью – жестом уже таким успевшим полюбиться. Но когда он опустил на ребёнка взгляд, то улыбка его сияла даже ярче глаз.
— Вы это видели? Ха-ха, я же сказал, что защищу Вас! Ну как? Это было невероятно? Теперь Вы думаете, какой я крутой и сильный?
Барбатос горделиво вскинул подбородок и выпятил вперёд грудь, звонко смеясь и слабо подёргивая раненным крылом, проверяя, насколько серьёзна его рана. Проклятье. Признаться, крыла своего он даже не чувствовал – боль парализовала его, отчего конечность чувствовалась не своей, чужой, какой-то деревянной. Но он не должен показывать это ребёнку. Сначала ему должно убедиться, что не напугал принца своей атакой.
— Эй-эй! Ты там хоть живой? – обратился он, наконец, к воину, продолжая своё нелепое представление. – Ты тоже был неплох. Но не настолько, как я, разумеется! Ты же тоже видел это, да? Ха-ха! Эй, Ваше Высочество, а кем Вы теперь больше восхищаетесь, мной или тем парнем?
[nick]Barbatos[/nick][status]Анемо Архонт[/status][icon]https://i.ibb.co/D5tm4cT/4.jpg[/icon][sign]
[/sign]
